Н. Веселовская. На солнце мы смотрим по-разному
Город на Цне. – 2007. – 19 декабря (№ 51). – с. 12.
НА СОЛНЦЕ МЫ СМОТРИМ ПО-РАЗНОМУ
В 45 номере была опубликована критическая статья Елены Бороды на повесть Нины Веселовской «Возвращение солнца». Сегодня мы предоставляем автору книги возможность ответить своему оппоненту.
Обычно контраргументы принято выдвигать в том же порядке, как представлены аргументы. Я же начну с конца статьи, где автор приводит мысль В. Розанова, что «русская литература погубила Россию, лишив ее нравственных ориентиров путем развенчивания всех сословий». Уважая этого философа, я все же хочу поспорить с мнением столетней давности.
Вина за гибель России лежит и на литераторах, но не из-за того, что развенчивали авторитеты, что сказали лишнее, а из-за того, что недоговорили. Свергает и возводит идолов сам народ, а писатель может только показать, что из себя представляет новый кумир. Но когда в гостиных (как потом на кухнях) кричали о «душителях народа» и «отдавших жизнь за свободу», литература деликатно отмалчивалась. Ни одного по-настоящему убедительного образа бомбиста, как ни одного серьезного героя-борца с терроризмом. В результате к банальным убийствам стали относиться, как к священным актам, реки крови, на террор, понятно, контртеррор и… Далее см. учебники истории.
Сейчас наша литература и журналистика снова впала в период такого же затишья. Нехорошо критиковать политиков, не надо трогать чиновников и олигархов, не подымать национальные проблемы, а то недолго и уголовную статью схлопотать за разжигание чего-то нехорошего, и, конечно, ни слова упрека в адрес церкви. Между тем, говоря словами моей героини, «это для церкви вреднее, чем разрушенные храмы. Непререкаемый авторитет обязательно превращает в монстра что угодно: веру, партию, человека».
Не освещая такие темы на страницах газет, мы, литераторы, выплескиваем наболевшее в Интернет и в художественные произведения. Ничего плохого здесь не вижу, хотя меня иногда упрекают в публицистичности. Но это традиция русской литературы: искать истину в споре героев, и если они из творческой интеллигенции, диапазон взглядов бывает необъятен.
Вопросы веры и церкви сейчас не обойти. Наш народ переживает один из самых сложных периодов: чистых атеистов в стране почти не осталось, но по-настоящему воцерковленных немного. Каждый ищет своего Бога: кто-то создает собственный сплав мировых религий, с реинкарнациями, чистилищами и даже пришельцами, кто-то бездумно попадает в секты, кто-то в который раз изобретает пантеизм. Причина одна: менталитет церкви не совпадает с менталитетом общества. И это самое страшное, с такого начинались все реформации.
Ни в повести, ни в данной статье я не ставлю вопрос, почему так произошло, – это тема для обширного исследования. И тем более не предлагаю никаких рецептов. Но хочу заострить внимание людей на маленьком факте: на тех, кто пропалывает клумбочки у храма, кто моет полы и готовит там обеды. Не постесняйтесь, спросите, платят ли этой женщине зарплату или она трудится по доброй воле? И одинока ли она, не плачут ли дома малыши, не ждет ли ее лежачий больной? И если так, опять же не постесняйтесь, задайте ей и окружающим вопрос: ее ли это воля?
Среди моих знакомых такая участь постигла около десятка человек. Особенно страшна судьба москвички Риммы: четверть века назад девушка получила травму – упала с пятого этажа. Больницы, санатории… Там на нее и вышли церковные утешители. Но когда Римма стала посещать храм, она вдруг отдалилась от подруг, которые просиживали с ней ночи после операций. Мы оказались для нее слишком грешными, хотя именно в те годы большинство из нас окрестилось. Вышла замуж, родила двух детей, но за ними ухаживал супруг – она не выходила из храма, кстати, как и моя героиня, бесплатно выполняя самую черную работу. И вот старший сын подслушал мамину молитву: Римма просила Господа забрать ее детей, пока им не исполнилось семи лет, как младенцы они сразу попадут в рай…
Напиши я такое в рассказе, меня бы наверняка обвинили в фантазии, но, к сожалению, это правда. И правдой были безумные фанатичные глаза другого знакомого, который теперь даже в магазин не заходит без благословения батюшки. Работники церкви сами признаются, что и у Риммы, и у Левы что-то не в порядке с психикой, и посылают их к врачам. Но я-то помню их абсолютно нормальными, до того, как страх перед небесным наказанием полностью парализовал их волю. А они были куда старше и опытнее, чем моя 18-летняя героиня Наташа. Нет, я не согласна с Е. Бородой, такое может случиться с каждым. Не знаю, откуда автор статьи взяла, что приемам гипноза обучают в семинариях, но ни для кого не секрет, что такие люди встречаются в любых конфессиях, и об этом нужно знать.
Что же касается разговора Ирмы с отцом Геннадием, все факты, когда церковь обирала людей и не оплачивала выполненные работы, действительно из моего журналистского блокнота, и я могу в любой момент предоставить имена пострадавших. Последний, совсем свежий пример: прочитав эту книгу, мне позвонил известный тамбовский художник Борис Фомин и рассказал, что работники церкви несколько раз «кидали» его на суммы от 4 до 40 тысяч рублей. Как ни печально, это уже стало системой.
Е. Борода обвиняет меня в одностороннем показе священнослужителей, дескать, бывают и другие. Думаю, что излишние эмоции помешали автору статьи внимательно прочитать повесть. Иначе она заметила бы, что образы священников у меня идут парами: расчетливому отцу Геннадию противопоставлен отец Константин (Кирилл), который является духовником главного героя и помогает выяснить причину болезни Наташи. Такая же пара во вставной повести: тюремный пастор вбивает Натти мысль о необходимости смертной казни, как единственном способе спасти ее душу, а его помощник Майкл участвует в похищении девушки из крепости.
Хотя такие противопоставления не обязательны. Если изобразить маньяка-инженера, никто не станет требовать от автора показать хорошего инженера – и так понятно, что бывают разные. Зачем же вести дискуссии о плохих и хороших служителях церкви? Когда мы изживем это приседание перед сословиями и авторитетами, когда начнем чувствовать себя равными среди равных…
Но кто-то должен предостеречь слишком доверчивых и сказать тем, кто входит в алтари: нечестно выбивая из людей лишние рубли (неважно, обманом или превращением в робота-трудягу), вы приобретаете гораздо меньше, чем теряете. Теряете не только прихожан, но и самое главное – уважение к церкви. «Жадный поп по идее должен быть нонсенсом. Но как раз именно этот тип чаще всего встречается в русском фольклоре. Если люди с церковным саном не останавливали своего коллегу, если принимая у него исповедь, не требовали отнести обратно украденное, значит, заслужили многое из того, что произошло» – говорит Ирма об одной из причин трагедии русской церкви в XX веке. И тут я с ней согласна.
Однако, что эту резкую, местами даже циничную героиню Е. Борода назвала «воплощением авторского я», меня очень удивило: трудно представить себе более непохожих людей. Впрочем, и Лермонтову приходилось доказывать, что он не Печорин, и бедного Тургенева обвиняли в базаровских взглядах. Такова, видно, судьба писателей. Представляю, что мне припишут, если увидит свет мой недавний рассказ, где героиня хладнокровно приговаривает к смерти мужа-алкоголика, тем более написано от первого лица. Не отмоешься!
А феминистические взгляды, по данным Интернет-опроса, разделяет подавляющее большинство женщин, хотя многие скрывают это от своих мужей. Кстати, именно «женский вопрос» стал причиной религиозного кризиса: резкое сокращение прихожан сейчас переживают все христианские церкви Европы и Северной Америки. Из-за этого стал супербестселлером и «Код да Винчи». А когда я спросила знакомую девушку, будет ли она венчаться со своим парнем, та резко ответила: «Это где мне скажут: да убоится жена мужа своего? Я еще не сошла с ума!» И она права: привычные формулировки мы теперь воспринимаем, как оскорбление. Мы стали другими, и служителям церкви нужно это осознать.
А вообще-то «Возвращение солнца» не только о церкви, и «феминизма» там всего на две странички. Остальное о любви, чувстве долга, чувстве вины (по которому безошибочно определишь интеллигента, если не по профессии, так по духу), о настоящей дружбе, которая бывает даже у разведенных супругов. И приключений достаточно. И каждый может найти и увидеть там, что захочет.
Нина Веселовская
Член Союза писателей России
НА СОЛНЦЕ МЫ СМОТРИМ ПО-РАЗНОМУ
В 45 номере была опубликована критическая статья Елены Бороды на повесть Нины Веселовской «Возвращение солнца». Сегодня мы предоставляем автору книги возможность ответить своему оппоненту.
Обычно контраргументы принято выдвигать в том же порядке, как представлены аргументы. Я же начну с конца статьи, где автор приводит мысль В. Розанова, что «русская литература погубила Россию, лишив ее нравственных ориентиров путем развенчивания всех сословий». Уважая этого философа, я все же хочу поспорить с мнением столетней давности.
Вина за гибель России лежит и на литераторах, но не из-за того, что развенчивали авторитеты, что сказали лишнее, а из-за того, что недоговорили. Свергает и возводит идолов сам народ, а писатель может только показать, что из себя представляет новый кумир. Но когда в гостиных (как потом на кухнях) кричали о «душителях народа» и «отдавших жизнь за свободу», литература деликатно отмалчивалась. Ни одного по-настоящему убедительного образа бомбиста, как ни одного серьезного героя-борца с терроризмом. В результате к банальным убийствам стали относиться, как к священным актам, реки крови, на террор, понятно, контртеррор и… Далее см. учебники истории.
Сейчас наша литература и журналистика снова впала в период такого же затишья. Нехорошо критиковать политиков, не надо трогать чиновников и олигархов, не подымать национальные проблемы, а то недолго и уголовную статью схлопотать за разжигание чего-то нехорошего, и, конечно, ни слова упрека в адрес церкви. Между тем, говоря словами моей героини, «это для церкви вреднее, чем разрушенные храмы. Непререкаемый авторитет обязательно превращает в монстра что угодно: веру, партию, человека».
Не освещая такие темы на страницах газет, мы, литераторы, выплескиваем наболевшее в Интернет и в художественные произведения. Ничего плохого здесь не вижу, хотя меня иногда упрекают в публицистичности. Но это традиция русской литературы: искать истину в споре героев, и если они из творческой интеллигенции, диапазон взглядов бывает необъятен.
Вопросы веры и церкви сейчас не обойти. Наш народ переживает один из самых сложных периодов: чистых атеистов в стране почти не осталось, но по-настоящему воцерковленных немного. Каждый ищет своего Бога: кто-то создает собственный сплав мировых религий, с реинкарнациями, чистилищами и даже пришельцами, кто-то бездумно попадает в секты, кто-то в который раз изобретает пантеизм. Причина одна: менталитет церкви не совпадает с менталитетом общества. И это самое страшное, с такого начинались все реформации.
Ни в повести, ни в данной статье я не ставлю вопрос, почему так произошло, – это тема для обширного исследования. И тем более не предлагаю никаких рецептов. Но хочу заострить внимание людей на маленьком факте: на тех, кто пропалывает клумбочки у храма, кто моет полы и готовит там обеды. Не постесняйтесь, спросите, платят ли этой женщине зарплату или она трудится по доброй воле? И одинока ли она, не плачут ли дома малыши, не ждет ли ее лежачий больной? И если так, опять же не постесняйтесь, задайте ей и окружающим вопрос: ее ли это воля?
Среди моих знакомых такая участь постигла около десятка человек. Особенно страшна судьба москвички Риммы: четверть века назад девушка получила травму – упала с пятого этажа. Больницы, санатории… Там на нее и вышли церковные утешители. Но когда Римма стала посещать храм, она вдруг отдалилась от подруг, которые просиживали с ней ночи после операций. Мы оказались для нее слишком грешными, хотя именно в те годы большинство из нас окрестилось. Вышла замуж, родила двух детей, но за ними ухаживал супруг – она не выходила из храма, кстати, как и моя героиня, бесплатно выполняя самую черную работу. И вот старший сын подслушал мамину молитву: Римма просила Господа забрать ее детей, пока им не исполнилось семи лет, как младенцы они сразу попадут в рай…
Напиши я такое в рассказе, меня бы наверняка обвинили в фантазии, но, к сожалению, это правда. И правдой были безумные фанатичные глаза другого знакомого, который теперь даже в магазин не заходит без благословения батюшки. Работники церкви сами признаются, что и у Риммы, и у Левы что-то не в порядке с психикой, и посылают их к врачам. Но я-то помню их абсолютно нормальными, до того, как страх перед небесным наказанием полностью парализовал их волю. А они были куда старше и опытнее, чем моя 18-летняя героиня Наташа. Нет, я не согласна с Е. Бородой, такое может случиться с каждым. Не знаю, откуда автор статьи взяла, что приемам гипноза обучают в семинариях, но ни для кого не секрет, что такие люди встречаются в любых конфессиях, и об этом нужно знать.
Что же касается разговора Ирмы с отцом Геннадием, все факты, когда церковь обирала людей и не оплачивала выполненные работы, действительно из моего журналистского блокнота, и я могу в любой момент предоставить имена пострадавших. Последний, совсем свежий пример: прочитав эту книгу, мне позвонил известный тамбовский художник Борис Фомин и рассказал, что работники церкви несколько раз «кидали» его на суммы от 4 до 40 тысяч рублей. Как ни печально, это уже стало системой.
Е. Борода обвиняет меня в одностороннем показе священнослужителей, дескать, бывают и другие. Думаю, что излишние эмоции помешали автору статьи внимательно прочитать повесть. Иначе она заметила бы, что образы священников у меня идут парами: расчетливому отцу Геннадию противопоставлен отец Константин (Кирилл), который является духовником главного героя и помогает выяснить причину болезни Наташи. Такая же пара во вставной повести: тюремный пастор вбивает Натти мысль о необходимости смертной казни, как единственном способе спасти ее душу, а его помощник Майкл участвует в похищении девушки из крепости.
Хотя такие противопоставления не обязательны. Если изобразить маньяка-инженера, никто не станет требовать от автора показать хорошего инженера – и так понятно, что бывают разные. Зачем же вести дискуссии о плохих и хороших служителях церкви? Когда мы изживем это приседание перед сословиями и авторитетами, когда начнем чувствовать себя равными среди равных…
Но кто-то должен предостеречь слишком доверчивых и сказать тем, кто входит в алтари: нечестно выбивая из людей лишние рубли (неважно, обманом или превращением в робота-трудягу), вы приобретаете гораздо меньше, чем теряете. Теряете не только прихожан, но и самое главное – уважение к церкви. «Жадный поп по идее должен быть нонсенсом. Но как раз именно этот тип чаще всего встречается в русском фольклоре. Если люди с церковным саном не останавливали своего коллегу, если принимая у него исповедь, не требовали отнести обратно украденное, значит, заслужили многое из того, что произошло» – говорит Ирма об одной из причин трагедии русской церкви в XX веке. И тут я с ней согласна.
Однако, что эту резкую, местами даже циничную героиню Е. Борода назвала «воплощением авторского я», меня очень удивило: трудно представить себе более непохожих людей. Впрочем, и Лермонтову приходилось доказывать, что он не Печорин, и бедного Тургенева обвиняли в базаровских взглядах. Такова, видно, судьба писателей. Представляю, что мне припишут, если увидит свет мой недавний рассказ, где героиня хладнокровно приговаривает к смерти мужа-алкоголика, тем более написано от первого лица. Не отмоешься!
А феминистические взгляды, по данным Интернет-опроса, разделяет подавляющее большинство женщин, хотя многие скрывают это от своих мужей. Кстати, именно «женский вопрос» стал причиной религиозного кризиса: резкое сокращение прихожан сейчас переживают все христианские церкви Европы и Северной Америки. Из-за этого стал супербестселлером и «Код да Винчи». А когда я спросила знакомую девушку, будет ли она венчаться со своим парнем, та резко ответила: «Это где мне скажут: да убоится жена мужа своего? Я еще не сошла с ума!» И она права: привычные формулировки мы теперь воспринимаем, как оскорбление. Мы стали другими, и служителям церкви нужно это осознать.
А вообще-то «Возвращение солнца» не только о церкви, и «феминизма» там всего на две странички. Остальное о любви, чувстве долга, чувстве вины (по которому безошибочно определишь интеллигента, если не по профессии, так по духу), о настоящей дружбе, которая бывает даже у разведенных супругов. И приключений достаточно. И каждый может найти и увидеть там, что захочет.
Нина Веселовская
Член Союза писателей России
