Малиновки вьют гнезда на нашей ели уже больше тридцати лет – первый раз я услышала потрясающий голос этих крохотных невзрачных птичек, когда заканчивала первый класс. Трудно сказать, сколько их поколений сменилось с тех пор. Но каждую весну сюда прилетают до десятка потомков тех первопроходцев, и начинается выяснение отношений.

Победившая пара поселяется на ели и приступает к строительству гнезда, попутно гоняя других претендентов на это дерево. Ни соловьям, ни щеглам, ни кому-либо еще не позволяется жить в радиусе двадцати метров от их дома. Исключение делается только для воробьев – малиновки почему-то не любят с ними связываться.

Ель растет под самыми окнами спальни и кухни, и мы невольно становимся свидетелями семейной жизни этих птиц. Вот они усердно подбирают по всему саду перышки и ниточки для утепления гнезда – я обычно облегчаю их работу, накалываю на ближайшую ветку небольшой кусок ваты. Вот брачные песни сменились нежной сильной однообразной трелью – самочка села на яйца, и будущий папа должен петь ей до самого появления птенцов. Вот с ветки доносится почти неслышимый, тоньше комариного, писк, а родители снуют по яблоням, выискивая всякую мелкую живность для своих ненасытных детишек. Вот молодые малиновки пробуют крылья, а я время от времени выбегаю в сад прогнать сороку или чужого кота. В июле птичья семья обычно покидает родное дерево и возвращается сюда только перед самым отлетом в теплые страны. Родители напоследок показывают своим чадам место, где те родились, и, видимо, советуют использовать удобную ель для будущих гнездований.

…В тот год все шло, как обычно. Хотя однажды я заметила в траве крошечное разбитое яичко: то ли кто-то разорил гнездо, то ли самочка была неаккуратна. Но на жизни пернатой семьи это никак не отразилось, муж распевал на соседней вишне, жена высиживала яйца. И я забыла о происшествии.

Первые признаки чего-то неладного начались, когда появились птенцы. Вместо едва различимого свиста, из гнезда доносилось какое-то странное хрюканье. День от дня оно становилось все настойчивее, а бедные родители, как заведенные, все быстрее таскали букашек и гусениц. Сквозь ветки я с трудом различала, как в гнезде возится кто-то большой, крупнее взрослой малиновки. Хотела приставить лестницу и рассмотреть его поближе, но знала, что после такого вторжения птицы могут навсегда покинуть мой сад.

И вот наступил день, когда это пернатое чудовище вывалилось из слишком тесного дома. Летать оно еще не умело и поэтому сразу же стало добычей соседского кота. Я не успела вмешаться – все произошло в какие-то секунды. Заметила только, что существо было ростом с крупного воробья и довольно толстое. Конечно, такой птенец уже не мог умещаться в гнезде малиновок – внутренний диаметр корзиночки всего около трех сантиметров, удивляюсь, как он вообще дорос до такого размера.

Несчастные родители осиротели. Кукушонок (а, без сомнения, это был он), как только вылупляется, сразу выкидывает за борт остальных птенцов, как до этого, освобождая гнездо, выкинула яйца его мать-кукушка.

Говорят, птицы глупы и не умеют делать выводы. Так ли это, трудно сказать. Но с тех пор малиновки остервенело выгоняют кукушек из нашего сада. В это году я дважды видела уморительные сценки, как, внезапно оборвав «на полуслове» свое ку-ку, здоровенная пестрая птица улепетывает за соседние огороды, а ее преследует такая крохотная серенькая птаха, что кажется, будто лошадь удирает от мухи. А что, наверное, бывает, если муху сильно разозлить…